И как быть с лозунгом «русские своих не бросают»!?
Какая, казалось бы, связь между отсутствием чести и достоинства у одних и гибелью и страданиями других?
Попробую объяснить.
В тексте воинской присяги СССР был такой абзац: «Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами».
В присяге «России нового облика» о достоинстве и чести речи не идет. Слово, однокоренное «достоинству», встречается в таком окружении «Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество». Согласитесь, «…достойно исполнять…» далеко не то же самое, что «защищать… с достоинством и честью».
На размышления эти меня подтолкнули сообщения о встрече Уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой с Владимиром Путиным.
Кроме прочего, речь зашла о наших военнослужащих, попавших в украинский плен. Как известно, публичное электронное пространство переполнено материалами о жесточайших пытках и мучительной смерти наших ребят.
Отметим, что собеседники — генерал-майор милиции и подполковник — принимали присягу и проходили службу на офицерских должностях в советское время и, хотя бы из принятой ими тогда присяги, должны помнить, что есть такие понятия, как «достоинство и честь».
Имея это в виду, зададимся вопросом: «Что же сказал один офицер (генерал-майор милиции Москалькова) другому (подполковнику Путину)?»
Что «Международный комитет Красного Креста ни разу не информировал Москву о посещении пленных российских военных», что, по ее словам, «вызывает обеспокоенность». «Мы не имеем информации, как осуществляется контроль за соблюдением международных норм и правил в отношении наших военнослужащих, оказавшихся в этой ситуации».
Обеспокоенность?! Как «обеспокоенность» соотносится с «достоинством и честью»? Генералу правоприменительных органов должно быть понятно, что фразы «Международный комитет Красного Креста ни разу не информировал Москву» и «мы не имеем информации» с головой выдают, что «дело ведется пассивно», наступательных действий не предпринимается.
Интересно, была бы удовлетворена Москалькова, если в укронацистском плену, оказался, например, ее внук или ее брат-полковник, а кто-то, уполномоченный отстаивать права граждан России, выразил «обеспокоенность» отсутствием информации об особенностях их содержания во вражеском плену?
Сказали бы внук и брат Москальковой спасибо такому «уполномоченному», который посещает вражеских военнослужащих, находящихся в нашем плену, интересуется мягкостью их матрацев, чистотой их простыней и наволочек, качеством и количеством их пищи, который приводит представителей того самого Международного комитет Красного Креста», но не удосуживается принудить сделать то же самое Киев и МКК?
Может быть, стоило бы совершенно однозначно обусловить посещение персоналом МКК украинских пленных в местах их содержания у нас аналогичным посещением наших военнослужащих, содержащихся в украинском плену? Такие вещи необходимо осуществлять на строго двусторонней и взаимной основе. Если доверия между сторонами нет — а его, и это совершенно очевидно нет и быть не может — такое мероприятие необходимо проводить одновременно в местах содержания по обе стороны линии соприкосновения.
Идти на односторонние уступки — означает не иметь ни малейшего понятия о том, что такое «достоинство и честь».
Автору этих строк нет ни малейшего дела до того, обладают ли собеседники личным достоинством и личной честью. Это их личное дело, и Бог им судья.
Но когда наличие достоинства и чести (или отсутствие таковых) у начальников буквально и непосредственно влияет на то, будут ли наши пленные живы или нет, будут их подвергать мучительным пыткам или нет, то вопрос этот перестает быть личным делом и становится делом государственной важности.
Те наши военнослужащие, кто сейчас оказался в плену, находятся там не по своей прихоти. Они не в лес по грибы пошли, оступились и ногу ушибли. Их на специальную военную операцию послали начальники, выступавшие от имени Родины. И эти военнослужащие, храня верность данной ими присяге, «строго выполняли требования воинских уставов, приказы командиров и начальников».
И Родина — в лице соответствующих начальников — должна ответить этим парням взаимностью.
Эти парни — кровь от крови и плоть от плоти народа. Народ ждет, что фраза «русские своих не бросают!» не окажется пустым звуком. Как долго он будет ждать?
Автор — полковник запаса, кавалер Ордена «За военные заслуги».
